Город маленький[СИ] - Вадим Шакун

— Привет, — с улыбкой протянул мне руку Михаил. — Так где же ты сейчас работаешь? А‑то такое рассказывают… Тебя в «Городище» видели. Там ужас какой–то творится…

— Охранное агентство. Миша, я подписку давал, — пришлось признаться клятвенно прижав руку к груди. — Вернее, не я, а наша фирма. Ты вот, Светку спроси. Она все знает из первых рук.

— Да я… — оглянувшись по сторонам, понизила голос обладательница короткой юбчонки. — Меня же уволят нафиг…

Хочешь, чтобы полгорода узнало о каком–нибудь событии — разреши журналисту это опубликовать. А скажи журналисту, что факт не для печати — о нем узнает вторая половина города. Ребята, да у нас работа такая — мы либо пишем, либо сплетничаем. В общем, через пол часа Мишка из уст Светки знал все произошедшее в «Городище» как я.

— Прямо кладбище какое–то, а не городище, — грустно скаламбурил он. — Да из–за чего? В газетном бизнесе не те деньги, чтобы столько народа…

— Я не знаю. У нас в редакции… Какие там деньги! Мы зарплату второй месяц не получаем, — призналась Светка. — Тираж упал. Уйду я к черту.

— В районку хочешь? — спросил я.

— Скучно там, Витя.

— Скучно, — не согласиться с этим было трудно. — Но, если уж совсем некуда будет идти…

Мы взяли еще по пиву. Потом и Мишка ушел, потому что закончился его обеденный перерыв, мы взяли еще по одной, а вскоре подъехала наворочанная Варькина тачка.

— Развлекся? — поинтересовалась Варька, когда я уселся в машину.

— Сестричка, и откуда ты всегда все знаешь?

— Ох, глупенький.

— Варь, ты только скажи, что надо?

— Ничего не надо, братик. Много выпил?

— Три «Девятки».

— Как в нашу первую встречу.

— Настроение, Варь, — признался я. — Тогда не было трупов. Но мы все–равно…

— Вик, ты обещал!

Чертова ночь.

— Я не полезу. Ты много нарыла?

— Пара–тройка старых дел, братик. Что–нибудь из них нам подойдет.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В четверг, седьмого июня, мы поехали к учредителю. По моему представлению, ранним утром, то есть, около десяти утра.

Панфилович больше не желал встречаться с нами в редакции. И нас, и редактора он вызвал к себе. А я больше не желал видеть ни его, ни главредовской рожи. Мне слишком все обрыдло. Варька ночь напролет листала дела невесть каким чудом добытые в ментовке и все шутила на тот счет, что замок ее красного дерева письменного стола можно открыть дамской шпилькой. А я лазил по дому в поисках этой самой, пресловутой шпильки.

Я не Джеймс Бонд, не Арчи Гудвин и, в конечном итоге, даже не доктор Ватсон. Мне так и не удалось забраться в стол. Оттого гнусная рожа трясущегося от страха редактора и его сытенького учредителя — этого очередного кандидата на роль спасителя народонаселения нашего городка — казались мне еще противней.

Редактору не нравилось вообще ничего. Не нравился сам факт нашего существования. Учредителю не нравилось обилие трупов. То, что Багрова как будто парализовало и из числа присутствовавших на последней пьянке он не выявил даже подозреваемых, было в порядке вещей. Но, наше бездействие заказчика огорчало. Он так считал, что за его деньги мы уже давно должны были предать виновных в лапы правосудия. Куда там напоминать, что мы всего лишь обещали предотвратить несанкционированный доступ.

Варька и не напоминала. Достав золотой портсигар и позволив мне щелкнуть золотой «Зиппо», она всего лишь сказала:

— Дело, которое мы сейчас расследуем, господа, началось давно. Нынешние события, лишь эхо прошлого. И вам придется немного потерпеть. Сегодня ночью, в тот час когда все это началось, я побываю в том месте, где все это началось. А уж завтра, уважаемый Валерий Панфилович, мы с вами поговорим.

После этого она поднялась и я последовал за ней.

— Вик, есть вещи, которые должны делать только профессионалы, — напомнила Варька дома. — Потерпи. Поверь, ты мне очень нужен. Без тебя мне не работалось бы так хорошо. И все–таки не лезь.

Время шло. Мы пообедали, но кусок не лез в горло.

— Возьми, — вдруг решилась она.

В руках у меня оказалась компьютерная распечатка черно–белой фотографии. Обыкновенное женское лицо. Лицо, как лицо.

— Вытащи откуда–нибудь пару женских физиономий, сделай черно–белыми, такого же размера. Памелу Андерсон не бери, — попросила Варька.

— Я что, похож на идиота?

— Через часок зайди в «Городище», спроси Карасева, не знает ли он кого–нибудь из трех женщин. Это его подстегнет.

— А ты?

— Вик, я — профессионал.

Я слил пару славных и, в то же время, ничем не примечательных женских мордашек с одного жутко законспирированного эротического сайта. Вот уж не помню, я его когда–то нашел или Варька. Обработал мордочки мастерски, так, как только я умею. Распечатал: старые Ч/Б-фотки сканированные, да и только.

— Давай, герой, — Варька даже чмокнула меня в щеку. — Каждый из нас делает свое дело.

Ох и не хотелось же мне идти в это проклятое «Городище».

Чертов дом культуры темнел в ночи, как могильный курган. Темные коридоры меж вонючих туалетов и комнатушкой где расстался с жизнью Мишаня Орлов, казались смертоносными лабиринтами какого–нибудь «Томб — Райдера». Только все это было наяву, не в игре.

— Приветик, — неструганная дверь редакции подалась от легкого нажима и я поприветствовал троих представителей творческого коллектива.

— При… — молдавские усы фотографа в улыбке начали подниматься вверх и вдруг опять поползли вниз.

— Гена, ты же сказал, что дверь закрыта… — глаза Зины за очками с толстыми стеклами округлились, еще более добавляя ей сходства с совой.

— Да я закрывал, — пробормотал изумленный Гена. — Мы прошлый раз курить выходили, я проверял — было закрыто. А потом, когда пили, я же не проверял…

Чем–то они меня все–таки испугали.

— А еще в редакции кто–нибудь?.. — одну сигару я взял себе, другую отдал Гене. Закурил, а после достал из кармана слезоточивый газовый баллончик — я же не виноват, что в этой стране такое дебильное законодательство.

— Гера в кабинете… У себя… — упавшим голосом сообщила Зина. — Может, он ушел… Но, обычно, всегда прощается.

— Закрываем дверь и идем к нему. Все трое, чтобы потом ничего и никто… — так же тихо сказал я. Думаю, скоро буду самым лучшим специалистом этого города по созданию алиби самому себе. Кстати, внимательно осмотрел спутников. Молотка ни у кого не заметно.

— Гера… Гер… — испуганно пробормотала Зина. Дверь в редакторский кабинет была плотно прикрыта, но не заперта. Так получилось, что внутрь мы заглянули с ней вдвоем.

— Заткнись, Зин, ладно? — попрежнему не повышая голоса попросил я и достал из кармана сотовый. — Капитана Багрова можно? В отгуле?

Ах да, понятно, воссоединение семей: милая дочурка на руках у папаши, любящая жена… У меня в запасе был еще один номер телефона:

— Полковника Дрожко. Скажите, что убийство в городе… Заместитель Варвары Шереметьевой, агентство «Санта — Барбара»… Товарищ полковник? Это Виктор Сковорода… Ну–да… Я сейчас в редакции «Городища». Тут в редакторском кабинете труп редактора… Вы что, издеваетесь? У меня три свидетеля и полнейшее алиби!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я прибежал домой, когда ее уже не было. Я звонил, она не отвечала. Потом я понял почему — ее телефон остался дома. Ну да, умница, ты сама говорила, что эта встроенная в наши «трубы» микросхема позволит определить координаты аппаратов с точностью до двух–трех метров.

Дело в том, что было уже темно. Темно! А темнота — это синоним страха и смерти. И почему–то мне уже было наплевать, кто из нас профессионал. Потому что я не знал, кого она ждала. Может быть, она напрасно ждала того, кто лежит сейчас задушенным в своем редакторском кабинете. Увезти его еще не успели — фотографируют. Но кто–то же сумел придушить его бесшумно. Да так, что трое сидевших в соседней комнате людей и не заметили.

На этот раз я не стал искать шпильку. Десять выданных мне Варькой патронов все еще лежали внизу, в тире. Я сегодня утром не успел пострелять. И великолепное помповое ружье было там же. Пристегнуть пистолетную рукоятку с металлическим раскладным прикладом и укороченный ствол — дело минуты. Десять патронов? Господи, я не Рэмбо и не Шварценнеггер, я не собираюсь прыгать, уворачиваться, стрелять, стрелять и стрелять. Мне бы хоть раз пальнуть.

Стол из красного дерева разворотило так… Боже, сестрена меня убьет! Я‑то думал только замок… Ладно, один патрон израсходован, один дошлем в ствол и один добавим в магазин. Все девять при деле, в руках тащить ничего не надо. Варька, Варька, Варька, что же ты тут нашла… А вот и знакомое лицо.

Таисия Ивановна? Ну что ж, я так и не показал тебя Карасеву. И умерла ты от десяти до полуночи, если верить экспертизе. И теперь, видя перед собой страницы этого дела я даже знаю где.